Данный сайт использует файлы cookie. Если Вы не против, просто продолжайте им пользоваться.
Шрифт:
Цвета:
Изображения:
История победы в именах Участники Великой Отечественной войны

Уходили красноярцы...
Воинские подразделения в годы Великой Отечественной войны

19 апреля командиру дивизии генерал-майору А.П. Квашнину Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.

Из воспоминаний командира дивизии генерал-майора А.П. Квашнина: «О переброске дивизии на Дальний Восток мне и моему заместителю по политической части полковнику К.Д. Малахову стало известно в первых числах мая 1945 года. Правда, нам не назвали пункта - района выгрузки, и на каком театре придется участвовать в боях, но ясно было одно: перед нами новый противник - японцы, новая техника, новые неизведанные трудности». Когда пришёл приказ о переброске дивизии, то командиры и политработники не без опасения пошли доводить его до сведения бойцов. Но приказ был встречен ими с пониманием”.

В начале мая получено предварительное распоряжение на передислокацию частей 39-й Армии, а 12 мая на семи станциях началась погрузка в эшелоны. Личный состав планировалось отправить в 110 эшелонах с темпом по четыре эшелона в сутки. Для соблюдения секретности пункт назначения не указывался, а солдатам и  офицерам запрещено было впредь в письмах называть номера полевой почты

13 мая 1945 г. 17-я гвардейская дивизия в составе 5 стрелкового корпуса 39-й армии погрузилась в эшелоны и выехала на Родину. В Красноярске должна была быть двухчасовая остановка.

Из воспоминаний ветерана дивизии И. П. Сенкевич: «Когда эшелоны подошли, их встретил дружный вздох многотысячной толпы. И какими только путями находили друг друга мужья и жены, сыновья и матери, женихи и невесты в этом человеческом водовороте - трудно сказать. Но - находили. Плакали. От счастья. От боли новой разлуки. Смотрели друг на друга и плакали, говорили, не понимая друг друга, какие-то совсем не те слова - слушали только звук родного голоса, чувствовали тепло родных рук... И вот ревёт гудок паровоза - пора. Медленно, очень медленно начинают вращаться колёса. Все быстрее, быстрее... Руки, лица, улыбки, слезы, слова, которых не разберёшь - общий крик, общий вопль... Кто-то сказал виновато: «Через Дайму пройти было легче, чем это...».

17–18 мая эшелоны с бойцами 17 гвардейской дивизии отправили на восток. В беседах между собой солдаты высказывали желание скорее разгромить союзника фашистской Германии Японию: в эшелонах уже никто не сомневался, что война с Японией неизбежна и их везут именно на Восток, ведь не случайно в пути следования солдатам раздавали книгу А.Н. Степанова «Порт-Артур», поступившая в полковые библиотеки еще в марте 1945 года.

13 июня 1945 года, прибыв в распоряжение Забайкальского фронта, дивизия выгрузилась в Монголии, в районе города Чойбалсан, и стала лагерем на реке Керулен. Здесь она пополнилась новобранцами 1927 года рождения, с которыми сразу же начались занятия по боевой и политической подготовке. В состав 17-й дивизии влилось около 2,5 тысячи новобранцев. Из-за нестерпимого зноя (температура доходила за 30 градусов) занятия проводились рано утром и вечером, после 5 часов. Также проводились занятия и с офицерами. Их знакомили с особенностями боевых действий в условиях пустынно-горной местности, с тактикой военных действий Японской армии, с боевыми качествами японских солдат и офицеров. Много работы было у хозяйственной службы: ремонт обуви, одежды, стирка белья, портянок, подготовка колесных обозов и сбруи, заготовка грубых кормов для лошадей, (в Монголии подножного корма в это время не было). Дивизия готовилась к маршу в район города Тамцак-Булак, располагавшегося на границе с Маньчжурией.

23 июня, в преддверии Парада победителей на Красной площади в Москве, командование 5-го гвардейского стрелкового корпуса решило здесь, вдали от Родины, начать марш торжественно, празднично. Открывала его Красноярская 17-я гвардейская стрелковая дивизия.

Из книги “Дорога длиною в жизнь” И.И. Людникова: “... из Москвы как раз передали приказ Верховного Главнокомандующего о предстоящем параде на Красной площади. Наш марш мы тоже решили начать как парад победителей. Празднично украсили исходный рубеж. Честь начать марш предоставили прославленной в боях 17-й гвардейской дивизии Героя Советского Союза генерал-майора А. П. Квашнина. На первом привале радисты, настроившись на Москву, включили громкоговорители. Мы услышали голос диктора, шаги воинов по брусчатке Красной площади, дробь барабанов, стук падающих к подножию Мавзолея знамен и штандартов поверженного врага. Мы были далеко от любимой столицы, но тоже совершали марш, гордые доверием”.

Предстояло преодолеть более 500 километров по знойной безводной пустынной степи. На местах больших привалов и ночлегов были организованы пункты водоснабжения, куда вода подвозилась за 50-70 километров. Палящее солнце, зной, безветрие, пыль, недостаток воды изнуряли не только людей, но и тягловых животных и технику. Транспорт 52-го полка, в основном лошади и повозки, уже на третий день марша перестал справляться с перевозками: немецкие лошади-битюги, которыми были укомплектованы полковые обозы, оказались не приспособлены к монгольскому климату и требовали много воды и фуража. Люди страдали от солнечных и тепловых ударов.

Из воспоминаний солдата первого батальона 45-го гвардейского стрелкового полка Хамита Салихова: “«Бескрайняя ровная желтая степь — ни жилья, ни кустика. О воде говорить нечего. А солнце палит. Жара 32–35 градусов. Хоть и трудно, до обеда еще удается идти в строю. Затем солнечные удары выводят из строя солдат. Переходим на ночные марши: ночью движемся, днем отдыхаем. Утром останавливаемся, развертываем палатки, моментально засыпаем. Затем, когда песок настолько накаляется, что сон уже не сон, а полубред, — мучаемся целый день. К вечеру воздух охлаждается, и мы засыпаем мертвым сном. Но раздается команда «Подъем!». Ужинаем — и опять в путь. Еще и на ходу дремлем. Кого-то сон уводит из строя в сторону. Его поддерживают и будят…”.

Через 10 дней, пройдя 360 километров, дивизия остановилась. Был оборудован лагерь. Месяц прошел в напряженной учебе. И снова марш. 8 августа, оставив позади 150 километров по пескам, дивизия сосредоточилась в заданном районе. В полночь с 8 на 9 августа вперед пошли разведчики, за ними границу пересекли передовые отряды дивизий, отправились команды регулировщиков: они будут направлять движение войск по заданным маршрутам. В 4:30 двинулись полки, дивизии, корпуса.

9 августа 1945 г. Советский Союз, выполняя союзнические обязательства, объявил Японии войну. Перед 39-й армией была поставлена задача: через горный хребет Большой Хинган в обход Холун-Аршанского укрепрайона нанести удар по городам Салунь и Ваньемяо. 9 августа, рано утром, дивизия в составе 5-го стрелкового корпуса перешла границу и подошла к подножию Большого Хингана.

Из воспоминаний командира дивизии А.П. Квашнина: «Взошло солнце. Рассеялся туман. Перед нами во всем своем величии предстал Хинган! Похожие друг на друга огромные горы раскинулись на многие десятки километров. В голове бродят беспокойные мысли - не заблудиться бы, не растеряться в горах. Тогда не избежать позора на всю Советскую Армию. И тут же приходит решение - до встречи с японцами пойдем одной колонной. Пошли следом за передовым отрядом, преодолевая один перевал за другим. Иногда в сутки делали 10-15 километров лишнего пути в поисках удобного перевала. Два-три раза в сутки тяжелые грузы тащили на себе, помогая лошадям, автотранспорту, тылам...».

Первая встреча с японцами произошла 11 августа 1945 года. В стычке между советской походной заставой и отходящей японской в плен были захвачены три японца. 13 августа на подступах к городу Салунь передовые части дивизии разгромили японскую пехоту, тем самым обеспечили захват в клещи Холун-Аршанского укрепрайона другими дивизиями 5-го корпуса. 14 августа войска 39-й армии на широком фронте форсировали реку Таоэрхэ и полностью овладели городом Ванъемяо. Недолго сопротивлялись японцы и в бою, и за этот город. Ванъемяо опоясывала заранее подготовленная полевая оборона, включавшая мощные минные поля, повсюду разбросанные сюрпризы со взрывчаткой.  Но боясь окружения, японцы отошли в горы. Город был взят.

Из воспоминаний бывшего начальника штаба 45 гвардейского стрелкового полка подполковника запаса Н.О. Максимова: «Японцы не обладали большим военным искусством и стойкостью, но отличались большой хитростью и коварством».

Ярким примером этому стал бой в кукурузном поле 15 августа, который дорого обошелся красноярской дивизии. Как стало ясно позднее, в кукурузном поле японцы продумали оборону заранее: выкопали окопы, соорудили блиндажи, дзоты, установили огневые средства и пристреляли местность, а затем весь этот оборонительный рубеж и участок в глубине засеяли кукурузой. С обеих сторон поля тянулись высокие горы, покрытые мелколесьем. Обойти его было невозможно, как невозможно было уничтожить на нём невидимые огневые точки противника артиллерией. Нельзя было и задерживаться, так как за дивизией двигались другие соединения 39-й армии.

Генерал Квашнин решил наступать самоходными орудиями совместно со стрелковыми подразделениями. Это был необычный бой: оборону на таком поле японские солдаты простраивали заранее, ещё до того, как на поле производится высадка кукурузы. Роют окопы, устанавливают орудия, пристреливают местность и устанавливают огневые средства так, чтобы можно было вести огонь “вслепую”. В таких условиях невозможно отследить - кто и откуда ведёт огонь. С первых часов боя огням артиллерии руководил на бронетранспортере, оборудованном рацией, командующий артиллерией дивизии полковник Павел Федорович Васильев. Он отыскивал главные узлы сопротивления, огневые точки и, вызывая огонь почти на себя, уничтожал врага и обеспечивал продвижение пехоте. Бой длился около суток. Особенно отличился бронетранспортёр под руководством полковника Васильева. Однако, сам полковник Васильев погиб в этом бою. Его бронетранспортер подкатил к передовому НП (наблюдательному пункту). Полковник вышел из бронемашины и стал рассматривать в бинокль местность, когда из кукурузы выскочили два камикадзе с ножами. Они нанесли полковнику несколько ударов. Раны оказались смертельными. «Невозможно выразить словами нашу печаль, - вспоминал в последствии ветеран дивизии Н.О. Максимов. - Ведь это был бесстрашный герой, талантливый командир, обаятельный человек. Он сотни раз бесстрашно смотрел смерти в глаза. И вот, здесь, когда оставалось несколько дней до победы, он погиб...» Посмертно Павлу Федоровичу Васильеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Похоронен в Чите.

В боях с японцами солдатам дивизии приходилось постоянно быть на чеку: устраивая ловушки и засады новый противник проявлял изобретательность. Так, во время переправы по мосту через небольшую, но глубокую речку по передовому подразделению вдруг неизвестно откуда ударили выстрелы. Четырех солдат ранило, остальные отошли и стали наблюдать. Никого не было видно. Тогда по мосту пустили пустую повозку с лошадью. Когда лошадь достигла середины моста, снова раздались выстрелы. Оказалось, японские солдаты лежали в воде, дыша через резиновые трубки на поплавках, сделанных в виде кувшинок.

14 августа командованию Квантунской армии было приказано уничтожить знамена, портреты императора, секретные документы. Но приказа о прекращении сопротивления не последовало, и обстановка на фронте не изменилась — японские войска продолжали оказывать сопротивление, на отдельных участках даже пытались перейти в контрнаступление.

С 9 по 16 августа 5-й гвардейский стрелковый корпус прошел 340 километров со среднесуточным переходом в 42 километра. Выход 39-й армии в район городов Солунь и  Ванъемяо означал выполнение ближайшей задачи. Войска успешно преодолели Большой Хинган, сокрушили Халун-Аршанский укрепленный район, отразили контратаки японских войск и продвинулись вглубь Маньчжурии до 250 километров.

Впереди открылись маньчжурские сопки, те самые, на которых сражались русские солдаты в 1904 г. Появление советских солдат в тылу Квантунской группировки внесло растерянность в японские гарнизоны. 18 августа 1945 года японское командование приняло все условия капитуляции, выдвинутые Ставкой Верховного Главнокомандования.

Из воспоминаний начальника политотдела 17-й стрелковой дивизии полковника Малахова: «Когда авангардный полк подошел к одному небольшому городу, навстречу ему выехал начальник японского гарнизона и сообщил, что поскольку ответа на его запрос, что делать, от высшего командования не поступило, гарнизон капитулирует».

На подступах же к Мукдену, одному из ключевых центров Маньчжурии, японцы оказывали отчаянное сопротивление на каждом удобном рубеже.

Из воспоминаний Н.О. Максимова: «Во время атаки на японские позиции в небольшом населенном пункте на дальних подступах к Мукдену мне пришлось быть во 2-ом батальоне 45-го гвардейского стрелкового полка. После боя группа наших солдат зашла в домик, сели закурить, и вдруг из подполья выскочили четыре японца, моментально кинжалами зарезали наших бойцов и из окон дома открыли огонь из винтовок. К счастью, поблизости находился наш танк. Он быстро устремился на домик и смял его» ... «... Здесь  же рядом протекала небольшая речка; один из молодых бойцов пошел к ней, чтобы напиться, и вдруг страшно закричал и  наставил винтовку прямо в  воду, и  каково  же было наше удивление, когда из  воды показались руки, а  затем голова живого японского солдата. Во рту у него была резиновая трубка, которая сверху держалась на поплавке, имеющем форму и цвет зеленого листа кувшинки, солдат был вооружен ножом и пистолетом. Водолаза разоружили и направили в штаб полка. Японцы вообще часто сдавались в плен, я видел тысячи пленных, и не один не сделал себе пресловутого «хара-кири» .

Последнюю попытку задержать советские авангардные части японцы предприняли на подступах к железнодорожной станции Дебоссы. Но всё уже было бесполезно, станция была взята. Это был последний бой с японскими милитаристами, в котором принимали участие солдат.

23 августа 1945 г. 17-й гвардейской дивизии за беспримерный переход через Большой Хинган и проявленное мужество при выполнении заданий командования было присвоено еще одно почетное наименование -Хинганская. 31 августа 1945 г. части дивизии погрузились в эшелоны на станции Телин. 4 сентября в город Порт-Артур прибыла 17-я гвардейская стрелковая дивизия. В первой половине сентября 1945 года войска 39-й армии завершили в основном сосредоточение на Гуаньдуне. 20 сентября 17-й гвардейской стрелковой дивизии присвоено почетное наименование Хинганская. На соединения 113-го стрелкового корпуса, штаб которого располагался в  Порт-Артуре, возлагалась оборона восточного побережья (338-я стрелковая дивизия  — на  участке Порт-Артур, Дальний, 358-я  — от  Дальнего до северной границы зоны) и всей северной границы полуострова (262-я стрелковая). 5-й гвардейский стрелковый корпус генерал-лейтенанта Безуглого в полном составе дислоцировался в центре полуострова — в районе города Цзиньжоу. Три его дивизии — 17-я, 19-я и 91-я — имели задачей действовать по нескольким направлениям — на западное и восточное побережье и на северную границу. Такую же задачу имел и 7-й механизированный корпус генерал-лейтенанта Ф. Г. Каткова, командный пункт которого находился в населенном пункте Инченцы. Действия этих соединений поддерживала 6-я артиллерийская дивизия прорыва 5-го артиллерийского корпуса генерал-лейтенанта Л. Н. Алексеева; еще одна дивизия корпуса — 33-я пушечная — была поставлена на прикрытие Дальнего. Штаб 5-го артиллерийского корпуса находился в Порт-Артуре. В самом Порт-Артуре дислоцировалась и 139-я армейская пушечная бригада полковника Б. И. Смирнова. Ее 3-й пушечный дивизион майора С. Н. Рудаковского до 17 декабря, когда в город прибыла береговая артиллерия, занимал огневые позиции непосредственно на горе Золотой и на Электрическом утесе. Свое место в обороне полуострова заняли другие виды войск: корабли и части флота имели задачу действовать в ближайшей акватории и в районе островов, прилегающих к Гуаньдуну. Соединения авиационного корпуса обороняли воздушное пространство.

© Музей Мемориал Победы. Россия, Красноярск