Дивизии119-я Стрелковая дивизияБоевой путь

Бои за город Белый

17-я гвардейская стрелковая дивизия была создана 17 марта 1942 года из 119-й стрелковой дивизии, сформированной 19 августа 1939 г. в Красноярске. Приказ о присвоение дивизии гвардейского звания пришёл в очень тяжёлое для неё время: с весны 1942 года стрелковая дивизия вела оборонительные бои в районе города Белый. Согласно воспоминаниям гвардии старшего политрука 45-го гвардейского стрелкового полка 17-й гвардейской стрелковой дивизии И.П. Сенкевича, произошло это в ночь на 26 января 1942 года: части 119 стрелковой дивизии с трех сторон подошли к городу Белый. Однако пробить немецкую оборону здесь было трудно: подступы к вражеским опорным пунктам минировались, любые значимые постройки разрушались противником при отступлении.

С весны 1942 года, не имея возможности пополняться людьми и техникой, дивизия оказалась не в силах захватить Белый и перешла к обороне. Фашисты тоже не предпринимали больших атак. Бои приняли затяжной позиционный характер.

Именно в это тяжёлое для дивизии время приходит приказ о присвоение 119-й стрелковой дивизии звания 17-й гвардейской.

Из воспоминаний ветерана дивизии И.П. Сенкевича: “В нескольких километрах от города Белого, на небольшой возвышенности около деревушки Егорьево, скрываясь за стройными березами и вековыми соснами, стоит Каргачинская школа.

До самого последнего времени ни местные жители, ни учителя, ни тем более ребята не знали о том, что происходило здесь более четверти века назад.

А тридцать лет назад вот так же качались березы с набухшими почками и кричали грачи. Под березами в четких шеренгах стояли бойцы и командиры дивизии, застывшие по стойке «смирно» ....

У высокой сосны с обугленным стволом, ветви которой почти до самой верхушки поломаны и сбиты снарядами, стоит стол, покрытый красным сукном.

Старший офицер в полной парадной форме – представитель командования армии — читает напряженным звонким голосом:

— За успешные боевые действия по разгрому немецко-фашистских полчищ на дальних подступах к Москве, за самоотверженное выполнение задач в операциях фронта...

— Приказом Народного комиссара обороны от 17 марта 1942 года за номером 78...

— 119-ю стрелковую дивизию преобразовать в 17-ю гвардейскую...

Медленно, очень медленно становится на колени перед алым полотнищем командир дивизии генерал-майор Березин и целует гвардейское знамя. За ним к знамени наклоняется комиссар дивизии Шершин...

Грозно и торжественно гремят под притихшими березами слова нерушимой солдатской клятвы:

— ...до последней капли крови — клянемся!

Командир артиллерийского дивизиона капитан Селиверстов, первым в дивизии удостоенный высокой правительственной награды — ордена Ленина, высоко подняв древко, в сопровождении почетного караула проносит знамя перед строем.

— Клянемся! Клянемся! — гремит клятва.

Самые сложные участки были в районе электростанции и трёхэтажного здания бывшей больницы. Бои в этих местах нередко переходили в рукопашные схватки между советскими солдатами и солдатами противника, особенно с 21 марта. Пытаясь выбить противника из здания, больницы предпринимались попытки взорвать каменную кладку (артиллерийские снаряды её не брали). Взрывчатку приносили ночью - все подходы к зданию простреливались - но взрыв смог выбить лишь несколько кирпичей.

Из воспоминаний ветерана дивизии И.П. Сенкевича: «Кто-то подал мысль — сделать подкоп. Началась долгая кропотливая работа. Рыть приходилось осторожно, бесшумно — чтобы немцы не услышали. А ведь была зима, земля смерзлась, как камень. Ни огня развести — увидят, ни киркой долбануть — услышат», «Землю выносили в плащ-палатках и спускали в прорубь речки Обша. Когда сто пятидесятиметровая траншея была готова, наши саперы, в том числе и Вальков, затащили под здание большое количество тола и динамита. Работали тихо, при свете карманного фонаря. Через бетонный пол было слышно, как веселятся немцы: визжала губная гармошка, хриплые голоса горланили какую-то бесшабашную песню».

Саперы вернулись к себе в землянку и оттуда включили ток. От взрыва на расстоянии шести километров в домах вылетели оставшиеся стекла. Не дожидаясь, когда уляжется дым и пыль от взрыва солдаты бросились вперёд.

Утром 2 мая 1942 года противник ввёл в бой резервы, усиленные 20-25 танками, и нанёс удар по левому флангу дивизии. На этом участке оборону держал 52-й гвардейский полк и сначала немцам удаётся его потеснить: были оставлены Батурино, Влазнево и  сельхозшкола. Командир первого артиллерийского дивизиона Алексей Прокопьевич Разжигаев, партизан Гражданской войны, преподаватель Красноярского лесотехнического института, вывел прямой наводкой батарею на немецкие танки. Первые выстрелы сделали свое дело: автоматчики залегли. Танк вырвался вперед, но выстрел из пушки остановил его. Танк вспыхнул, как спичечная коробка. Экипаж попробовал было бежать, но картечь догнала фашистов. Неожиданно из-за холма выскочил второй танк. Разжигаев сам встал к панораме. После нескольких залпов танк загорелся. Тогда батарея всю свою мощь обрушила на пехоту. Атака захлебнулась.

6 мая немцы попытались развить наступление, но, перегруппировав силы, стрелки стремительной контратакой отбросили немцев на прежние позиции. 11 мая дивизия получила пополнение из маршевых рот. В 45-й полк влились 146 человек, в 48-й — 640, в 52-й — 570.

Со 2 по 14 июля немцы провели операцию «Зейдлиц» по окружению 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса, а также части левого фланга 41-й (17-я гвардейская стрелковая дивизия, 135-я стрелковая дивизия, 21-я танковая бригада) и правого фланга 22-й армии (355-я, часть 380-й, отдельные части 185-й стрелковой дивизии). Дивизия на тот момент прикрывала один из флангов Холм-Жирковского выступа, образовавшегося еще зимой во время наступления Красной армии.  Уже 2 июля 1942 года 17-я гвардейская дивизия вступила в бой с двумя дивизиями противника (2-й танковой и 246-й пехотной и генерала Эзебека) и к 6 июля 1942 года была полностью окружена. Связь штаба с полками была потеряна. Полки были разделены не только расстоянием, но и клиньями прорвавшихся гитлеровцев. К пятому июля артиллерия дивизии была почти вся разбита. Оставшиеся пушки и минометы были попросту бесполезны — не было снарядов и мин. 52-й гвардейский полк майора Афонасьева вступил в бой во второй половине дня 2 июля. Красноармейцы отбивали атаки пехоты и танков, поддержанных авиацией. Только через двое суток немцам удалось сбить гвардейцев с позиций и отбросить их в рощу северо-западнее Боганщины.

4 июля противник обрушился на позиции 26 гвардейского артполка.

Из воспоминаний ветерана дивизии И.П. Сенкевича: “Командир батареи 26-го артполка старший лейтенант Мефодий Юсиков с наблюдательного пункта управлял огнем по противнику. На поле горели два гитлеровских танка. В груду металла была превращена минометная батарея, но враг оголтело рвался вперед. И случилось так, что немцам удалось отрезать НП комбата от нашей отошедшей пехоты. Фашисты лезли со всех сторон на наблюдательный пункт.

Горстка храбрецов отбивалась гранатами и винтовками. Но очень скоро в" живых остался один комбат. Кончились патроны. Немцы окружили героя и, уже не боясь пули, кричали, размахивая автоматами: «Рус, сдавайся!»

И тогда на батарею поступила последняя команда старшего лейтенанта.

— Цель номер один, батареей огонь!

Артиллеристы знали, цель номер один наблюдательный пункт Юсикова, что он вызывает огонь на себя. Но приказ есть приказ, и боевые товарищи Мефодия Андреевича выполнили последнюю команду командира. Десятки снарядов врезались в воздух, задрожала земля от разрывов, и через несколько секунд только глубокие воронки остались там, где был наш НП и подразделение гитлеровцев”.

Для справки: Наблюдательный пункт (НП), специально оборудованное место, с которого ведётся наблюдение за действиями противника и своих войск, а также осуществляется управление подразделениями, когда на НП находится командир.

В июльских боях под городом Белый был убит генерал Александр Березин. Считается, что это произошло 5 июля 1942 года. На тот момент генерал уже не являлся командиром дивизии: 6 июня 1942 года он был переведён командованием на должность заместителя командующего 22-й Армии (новым командиром стал полковник Степан Петрович Горбунов). Но узнав о бедственном положение дивизии вызвался сам отправиться в окружённую дивизию и на месте узнать положение в её частях. Известно, что ему удалось добраться до одного из окружённых полков, откуда он направился в направлении Шиздерева. Но до места ни генерал, ни его сопровождающие не добрались. Считается, что генерал погиб 5 июля 1942 года, но поскольку тело было обнаружено только после войны почти 20 лет его считали пропавшим без вести. В этот же день 17 гвардейская дивизия теряет и своего нового командира: 5 июля 1942 года на своём наблюдательном посту осколком снаряда был убит полковник Степан Петрович Горбунов. На момент смерти ему было 43 года.

Офицер связи 26-го полка В. Поляков отметил атмосферу спокойной обреченности, царившую в штабе полка: «Обоз все время торопили и нам стоило больших усилий пробираться через непрерывные завалы из поваленных деревьев и груды техники. Солнце садилось, когда последние повозки выбрались из леса недалеко от того места, где днём находился штаб полка. Кругом трупы. Прямо около дороги лежало тело начфина Максимова с оторванными ногами, ему наскоро готовили тут же могилу… Собрав остаток повозок, тылы двинулись дальше на северо-запад к видневшемуся впереди лесу. Проходя мимо Солодилово, я увидел нашу тридцатьчетверку. Танк шел по пустынной улице, развернув башню назад и посылая выстрел за выстрелом… Танк выполнял роль арьергарда, прикрывая отход тылов. И действительно, не успели мы войти в лес, как немецкие автоматчики заняли деревню» «... Не имея никакой связи с полком, начальник тыла послал меня в штаб…В штабе царила атмосфера спокойной обреченности, Чувствовалось, что люди сделали всё возможное, что в их силах, и теперь по инерции, по укоренившейся привычке долга, дотягивают свою ношу до конца, до исчерпания последних сил…».

Из воспоминаний ветерана дивизии И.П. Сенкевича: «Когда стало ясно, что дивизия оказалась в окружении, комиссар Д.И. Шершин приказал начальнику отдела штаба дивизии подполковнику Жомову с группой бойцов вынести боевое знамя. Г.П. Жомов и трое солдат со знаменем, снятым с древка, вошли в лес. По пути к ним присоединились еще несколько мелких групп солдат. Кругом шел бой. Бойцы пошли туда, где не было слышно перестрелки. Скоро перед ними открылась большая поляна: болото, поросшее мелким кустарником. Выбирать не приходилось — пошли по болоту, по пояс утопая в вязкой трясине, раздирая в кровь руки и лица о колючий кустарник. Неожиданно справа и слева заработали автоматы. Бойцы застыли в трясине, стараясь не обнаружить себя. Наконец, стрельба постепенно стихла. Утром выбрались из болота и вошли в густой лес — измученные, оборванные, голодные, промокшие до костей... Бойцы подползли к самой дороге. По шоссе двигались танки с черными крестами, автомашины с немецкими солдатами. За шоссе — наши. Но фашистские пулеметчики зорко стерегут дорогу — они знают, что в лесу много русских. Наступила ночь. Шум моторов затих. Прошло еще несколько часов. Тишина. «...Бесшумно, как тени, шли солдаты к шоссе... Вот она, узкая полоска шоссе... Один шаг... Другой... Десятый... Все! Не помня себя от радости, бойцы напрямую, ломая кусты, бросились в лес, к своим. Немцы услышали шум, открыли стрельбу, но было уже поздно».

Для справки: Боевое знамя - является символом воинской чести, доблести и славы, знак, объединяющий воинскую часть и указывающий на ее принадлежность к Вооруженным Силам государства. Знамя вручается воинскому формированию в торжественной обстановке, по завершению комплектования. Утрата знамени - считается позором для воинского формирования. В Советской Армии воинское формирование, утратившее знамя, подлежало расформированию, офицерский состав предавали суду военного трибунала. Воинское формирование, сумевшее сохранить боевое знамя, напротив, имеет право на сохранение, даже если понесло значительные потери и выведено из состава действующих. Оно будет доукомплектовано и снова введено в действующую. Пока противник не захватил знамя воинского формирования оно не считается проигравшим, или уничтоженным, даже если от личного состава не осталось почти ничего.

Дивизия отдельными группами под командованием старших командиров лесами и труднопроходимыми болотами с боями выходила из тыла врага в район Патрушино — Льба. Командование дивизии принял на себя начальник штаба дивизии гвардии полковник Збандуто.  К 9 июля из окружения вышли 1759 бойцов 17-й гвардейской стрелковой дивизии. Из вооружения уцелели два 82-миллиметровых миномета, два станковых и восемь ручных пулеметов, 800 винтовок, два ПТР, три ППШ, 60 револьверов. Потери составили 3822 человека.

Для справки: перед войной численный состав дивизии составлял около 6000 человек кадрового состава. Летом 1941 года в дивизию было призвано ещё 6000 человек запаса. К 22 июня 1941 года численность дивизии была около 12000 человек. Во время боёв за город Белый зимой 1942 года численность дивизии уже менее 6 тысяч человек.